Приключения человека в шляпе - Страница 56

Я громко произнес несколько далеко не парламентских выражений, и пнул столб, к которому был прикован. Из соседнего куста шарахнулась испуганная птица.

Не пойму только с чего Шмидт затеял эту комедию с охотой на льва. Места тут дикие. Несчастный случай с одиноким путешественником событие далеко не редкое. Проще было бы столкнуть меня с обрыва, ударить камнем и выдать это за падение… Масса вариантов. И если здесь еще был шанс на полицейское расследование, то стоило отойти километров на сто в саванну, и он мог бы сделать со мной что угодно. Может он подумал, что я могу что-то заподозрить и поспешил сымпровизировать? Тогда он слишком хорошего мнения о моих умственных способностях… Нет, ну надо же было так опростоволоситься. Все же лежало на поверхности!

Катрана оказалась моей соотечественницей, и я тут же развесил уши как последний олух… Как же "свой человек", в какой-то степени родной и близкий. Все банально и просто.

Так, хватит рефлексий и трагического заламывания рук, хотя бы и мысленного. Нужно что-то придумать…

Я огляделся. Солнце еще не закатилось, но луна уже торчала в небе серебряной монетой. Шмидт свое дело знал, всю ночь я буду виден ему как на ладони, и если что, он меня просто пристрелит. Но все же лучше чем стать обедом льва. Как говорили в подобных случаях римляне? Кажется damnatio ad bestias – предание хищникам. Ну уж нет. Чтоб этот лев мной подавился…

Так. Снять наручники мне не удастся. Их конструкторы и изготовители не зря ели свой хлеб. Правда у меня был набор инструментов, приобретенный в Капштадте. Осталась небольшая мелочь. Как до них добраться?

Я посмотрел на висевшую на сучке куртку. Набор был во внутреннем кармане. Дотянуться до нее никак не получится. Слишком далеко. Вот если бы какая-нибудь ветка или палка. Увы, все их я лично отнес в сторону, чтобы не мешали… Нет, если я отсюда выберусь, я никогда больше так по идиотски не подставлюсь… А вообще, что значит "если"? Никаких "если". Я точно выберусь!

Но как все-таки достать инструменты? Можно попробовать залезть на столб. Избавиться от наручников это не позволит, но я буду, по крайней мере, свободен в своих перемещениях… Это уже плюс.

Я попытался вскарабкаться по гладкой поверхности ствола. После нескольких падений, мне удалось подняться на пару метров, но там меня ждала большая неприятность – отходивший в сторону мощный сук. Надо было его отрубить…

Я сполз вниз и снова начал думать. Если нельзя залезть на столб, надо попробовать его выдернуть. Я начал тянуть и раскачивать столб. Сколько времени на это ушло не знаю. Но в итоге я вымотался, но ничего, кроме того, что немного разболтал бревно, не добился. Слишком уж тяжелое и глубоко вкопано. Интересно, почему Шмидт никак не реагирует на мои попытки освободиться?

Я посмотрел вверх. Фигура охотника отчетливо виднелась в лунном свете. Он был молчалив и неподвижен, как ветви акации, на которой затаился. Судя по всему, он абсолютно уверен в надежности своих расчетов. Проклятый маньяк!

Я снова начал качать столб пока не выдохся окончательно. Я рыхлил ботинками землю, в которую он был вкопан, ругался на всех известных мне языках, еще раз пытался влезть на дерево… В конце концов я полностью обессилел, и затих, навалившись на столб. В горле пересохло, ободранные наручниками руки болели. Неожиданно я осознал, что уже светает. Я поднял глаза вверх. Помост на ветвях акации был пуст.

Захрустел щебень под сапогами. Ялмар Шмидт вышел из кустов и остановился на краю прогалины, задумчиво глядя на меня. Винтовка была зажата у него под мышкой.

– Не представляю почему, – произнес он, – но льва вы не привлекли. Он долго бродил кругами вокруг поляны, но так и не решился напасть, и, в конце концов, ушел… Зверь определенно весьма хитер.

– Всю ночь я хотел вас спросить, – прохрипел я, – почему вы просто меня не застрелили или не столкнули в пропасть?

– Я собирался. Но этот лев… Выдающийся трофей и я не мог упустить такой шанс. Даже не пойму где я ошибся. Он должен был напасть, он обязан был на вас напасть! Это была гениальная идея и не понимаю, что могло пойти не так.

– Может я не в его вкусе?

– Да вы шутник, герр Бронн. Однако мне нужно теперь что-то с вами делать. Я рассчитывал предъявить ваши останки как свидетельство несчастного случая на охоте, но этот паршивый лев все испортил. Не отвязывать же вас, в самом деле…

– Я бы, между прочим, не возражал.

– А ведь я уже отправил через Иоганна телеграмму о вашей безвременной кончине. Нехорошо вышло. Придется все делать самому.

– Вы все-таки планируете меня застрелить?

– Боюсь, в это сейчас никто уже не поверит. Придется инсценировать нападение льва.

Он приставил винтовку к дереву, снял рюкзак и стал что-то там искать.

– Безупречного качества достичь не удастся, но я рассчитываю на гиен и грифов… После них уже трудно будет что-то установить. Конечно, для этого придется оттащить ваш труп подальше и не находить его несколько дней. Но я не тороплюсь…

Шмидт вынул из рюкзака металлический крюк для подвески туш.

– Думаю, это подойдет. Раны не будут слишком аккуратными и отдаленно походить на реальные. Но сначала мне придется вас оглушить…

Он переложил крюк в карман, и подобрал на краю поляны здоровенный узловатый сук. Взвесил в руке и нервно облизнул тонкие губы.

– То, что надо. Боюсь, что не смогу предоставить вам, герр Бронн, право на исполнение последнего желания. Высокопарно выражаясь, сейчас вы смотрите прямо в глаза смерти…

Он был прав. Именно в этот момент я и увидел глаза смерти. Они были желто-коричневыми, цвета не очень крепкого чая.